Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Русская современная проза » Эха – на! - Вадимир Трусов

Эха – на! - Вадимир Трусов

Читать онлайн Эха – на! - Вадимир Трусов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 34
Перейти на страницу:

Щукин сын, скажете? Не спорю. Но я чаще пользуюсь шуткой старшего сержанта Уордена. Только его реплику себе переадресовал: «Я старый козел! Моя мама родила козла! Бе-е-е». Знаете, отчего я настолько гнусен сейчас? Да просто пытался вам продемонстрировать, насколько легко изругать – оболгать все, что угодно. Доброе – разумное – вечное – прежде всего. Уверенно, напористо, настойчиво, и воздастся вам. Нам это более, чем убедительно продемонстрировала конкретная когорта пламенных и беззаветных, несгибаемых и всепогодных. Однако же итоге разнообразных и нескончаемых зигзагов, перегибов, уклонов и прочей геометрии, вопреки всем перенесенным пакостям, соизволением и милостью Божьими и волей народа, с географией у нас теперь вроде бы порядок. А с историей? Что, тоже? Вы полагаете? Блажен, кто верует. Старушка Клио – с самого рождения в конспирации, у неё на гласность аллергия, чуть потревожат, тут же вся белыми пятнами идёт. Но что-то ведь можно утверждать с абсолютной определенностью. Одно из стихотворений моего друга – литератора Димыча начинается так: «Мы вышли из СССР». Разве тут попоришь? Только по аналогии я бы взял на себя смелость утверждать следующее: «Всё вышло из империи Российской». Двусмысленно? Пожалуй. Зато сквозит неприкрытое сожаление о безвозвратной потере. Ёрничество? А куда без него? Смолоду привык-с применять. Когда верить не во что и некому, очень даже помогает. Долгонько еще всем нам будет аукаться смертный предательства и гнусного убийства царской семьи. Смешно? Удивлены? Ну-ну…

Господи, Боже правый, куда простому человеку податься? Во власть невозможно, не верую слугам народа ни на йоту, в оппозицию – тошнит, ибо ненависть к сим ниспровергателям имею врожденную, тем более к нынешним лювореционерам гадостным, посередке – совсем труба, со любой стороны оплюют – обгадят… Надо не посередке, а в сторонке, и от тех, и от этих. И от всяких третьих. Только в истинно вольные художники только и осталась тропка. В нищеброды. (Кокетничать и здоровенному мужику бывает необходимо). Но, я уже он самый и есть. Приехали? Скорее – приплыли. Скажете, я – петрушка, почерневший насквозь от собственных клоунад и злобной неприкаянности? Пусть мне. Поделом. Да я сам себя грязью вымажу, валяться там буду вроде пельменя в масле. Стенать – каяться начну на полном серьезе, и не просто, но в обнимку с принципом системного анализа. А вы, котики, песики, лисички, зайки, готовы, не в пример Музе, стать сплошь белыми? Ну «типа – как бы» вообще, точно живете с порошком стиральным «Тайд» в душе, сердце, сознании, и в теле естественно. Вы справитесь? Давайте, пробуйте. А я посмеюсь. Или нет, смеяться не стану, покурю лучше. Покуда меня не сделали (без моего участия, однако в моем присутствии) совершенно здоровым и счастливым.

Как процесс отбеливания? Идет? Но с задержками? Ишь, весельчаки, все шутить изволите? И я, за, конечно, когда задержка, так оно и белее. Иначе если, вот тогда порумянее, и плевать, что на деле ручьем кровь хлещет. Главное – сухо! Вот и посмеялись, по доброй нашей традиции, шутки значит, прибаутки, поговорки, перепалки, переёлки, перебранки, поливки, перебивки… Повальные… До сей поры в себя придти не получается. Алё! Можно поздравлять? С триумфом прорастания в гармоническую непорочность? Нет пока?…. но в перспективе получиться? А я предвидел это. А еще знал наперед, что сами вы прекрасные, добрые, милые и умные люди. Патриёты и культуртрегеры. Хоть и людей мордуете нынче подобно прежнему. Только технические средства иные и лозунги свеженачертанные. Да еще и метете метлами, что у вас вместо языков, о ностальгии по не столь уж далёкому прошлому. Морочите. Путаете. Смущаете. Давайте вспомним, давайте споем, ах если бы не идеология эта коммунистическая, это был бы полнейший карнавал, куда там бразильскому! Конечно карнавал! Луизианские шествия – пляски мардиграшные отдыхают в сравнении с местными посиделками – погулянками. Помню, решил мой батя в партию вступить. Записаться. В коммунисты. Время нелегкое, кризис власти, как сегодня бы политолог каркнул, ПППП словом. Пятилетка похорон престарелых правителей. И все бы ладно, да был мой родитель не работягой, не ударником «кому нести чего куда»….Нет, соцпроисхождение правильное, из крестьян. Но «Техноложка» ленинградская за плечами, физхим, учеба у академика с «нобелевкой» по ядреной физике, у профессора математики, сына красного графа. И должность у папахена, уже у моего конечно, соответствующая, начальник производственно – диспетчерского на заводе. Не партхозактив, немного пониже… однако… Бравые ребята из горкома быстро пояснили бате, где «находится аптека». Ага, правильно мыслите: «…за углом направо». И раскис мой Федорович. Поплыл. И возрастом, главное, не пацан отнюдь. Ан не смог понять, почему? Что делать и кто виноват? Всю – то ноченьку от его страданий «мне спать было невмочь». Он на кухне сидел, хмель его не брал, а батя, в свою очередь, ружъеца любимого из рук не выпускал. И, нет – нет, в потолок бабахал. Благо жили в дедовском доме, на лето всегда из квартиры уезжали. А домина на отшибе. И не просто домина, а почти, что долговременная огневая с какой – нибудь линии оборонительной.. Правда потолок деревянный, менять потом пришлось кусочек с коровий носочек. Под утро, когда я уже вырубился, совершенно обессиленный ночным тревожным бдением, а отец, покончив со стрелковыми экзерсисами, тоже утомившись, дремал за столом, на кухню вышла проснувшаяся сестренка. Ей захотелось пить, она открыла кран и стала пропускать воду, чтобы дождаться свежей, с самой глубины нашей артезианской скважины, дающей влагу, ничем не уступающую иной минеральной. Шум струи в раковине и отдаленный гул заработавшего в подвале гидронасоса разбудили отца. Он встрепенулся, вскинул голову и раскрыл один глаз, окинув окружающую обстановку дымным взором. Увидев Асю, он улыбнулся вполне ласково и произнес более, чем загадочную, доселе не расшифрованную нами, фразу: «Доченька, скажи этим двум кобылам, что заяц-то сдох… тпрюю…». Пойди пойми, о чем это шла речь? Довели мужика на пустяке. А ведь папаня мой человечек – то крепкий был. Всю войну в оккупации, сначала в непосредственной близости от северной столицы, потом в чудесной прибалтийской стране, тогда – генерал – губернаторстве, в концлагере, и не пропал совсем мальчонкой, и после уцелел, что не менее чудно. Мы, когда в Заполярье жили, папа вечерами в филиале Горного физику преподавал. И на экзамене как – то раз одного неуча и хама совсем уж было завалил, да студентик этот великовозрастный вскоре зампредом горисполкома стал.. Последствия объяснять? Правильно. Тройку поначалу у папки выпросили, а самого из института выбросили. И шабаш. Ничего более. Даже не возразили, когда папка в углепром на комбинат подался. Время уже на дворе пред застойное стояло. Ну, его, патриота честных знаний, забыть проще. Забвение всегда проще и действенней любых репрессий. Уничтожить – полдела. Из памяти стереть – вот главное. И память перекроить. И перекроили. Никто ни рефрена ежового не знает, в прошлом каша, если не туман. В настоящем – примерно такая же картина.

Мне было до слез, до скрежета зубовного, до ломоты под лопаткой, обидно за отца.. Ну, чего, думаю, раскис, папка, ты же всегда такой не унывай у меня был, веселый, хулиганистый даже, пусть и вспыльчивый, что твой порох, добрый и очень отходчивый. Воспоминания об отце в раннем детстве: папа с другом, шахтером дядей Колей купили у геодезистов медвежонка и привязав его за ножку ванной у нас в квартире пошли в магазин, винца себе купить и мишке чего – нибудь поесть. В это время пришли домой мы с мамой, зверь уже успел навалить кучу своего добра, свернуть ванну с места и перекусать полиэтиленовые упаковки – подушечки с шампунем, и встретить нас радостным, хоть и полудетским еще, рыком, исторгнутым из пасти заодно с мыльной пеной. Маме стало плохо, я немного испугался, но медвежонок привел меня в восторг, а потом пришли папа с дядей Колей. Куда они дели медвежонка я не помню, но уже через час его в квартире не было. Помню батю, пробившего на спор кулаком гипсолитовую стенку – перегородку из залы в спальню, папу, прыгнувшего через целый лестничный пролет с площадки на площадку, опять – таки на спор и серьезно повредившего ногу, а еще очень радостного и растроганного, принесшего домой пахнущую типографской краской свою первую книжку, изданную в республиканском издательстве совершенно немыслимым по нынешним временам тиражом, что-то около сотни тысяч экземпляров, стоимостью четырнадцать копеек за экземпляр, потом вторую книгу – сборник рассказов, потом антологию местных писателей и поэтов, и, наконец, папу, со штангой над головой, в квартире, поднимающегося из глубокого седа и медленно уходящего спиной назад, в сервант с посудой, стоявший у стены. Всякое бывало. Однажды папаня принес домой несколько разнокалиберных труб, большие муфты и гайки, и вскоре мы с сестренкой ползали по вертикальному и горизонтальным шестам и болтались на двух турниках, а назавтра дома появилась еще и шведская стенка, полный отпад, такого не было ни у кого из моих сверстников. Папа с дядей Колей врезают замки во вновь поставленные в своих квартирах входные двери, не хлипкие, штатные, а настоящие, филенчатые, деревянные. Врезают не просто так, а соревнуясь, кто быстрее и качественнее. Отец закручивает последний шуруп, а к нему уже подходит дядя Коля и, похлопав по плечу, снисходительно роняет, мол, для человека умственного труда очень приличная работа. Но за призом все – таки в магазин бежать папане придется. Не могли они без соревнования или спора. Батя сделал и поставил дома стенку из ДСП на раме, сваренной из уголка, стеллажи были сработаны по такому же типу, а в довольно обширной кладовке нам с сестренкой устроена детская с потрясающей двухъярусной кроватью. Верхний ярус мой, я старше. Отец хорошо играет на баяне, у него закончена музыкальная школа, да и поет батя вполне качественно, мне нравится, я засыпаю и отчетливо, сквозь закрытые двери слышу песню, доносящуюся из кухни. А еще отец прилично шиплет семиструнку, хоть пальцы у него далеко не музыкальные, и ломанные, и топориком рубленные. Я еще маленький, но знаю, мой батька – лучший в мире. И никто, и ничто меня в этом не разубедили до сей поры. Праздник, не помню какой именно, время зимнее, впрочем у нас почти всегда зима. Сначала отец и дядя Миша, молодые и перспективные литераторы, после встречи с читателями, у нас дома пытаются чистить зубы двум хомякам, которых им подарили на творческом вечере. Хомяки были доставлены к нам домой во внутренних карманов писательских полушубков, порядком начинив по дороге свои временные пристанища продуктами жизнедеятельности, попросту нагадив туда. А папаня и его друг, по очереди проверяя, все ли в порядке с животинками и видя, что те все более и более вылезают из карманов, пытались вернуть нежданных подопечных в исходное положение. Итог – выковыривание спрессованного, считай мышиного, дерьма из карманов, купание хомячков в целях очистки их загаженных попок, исследование пастей грызунов и неподдельное удивление оранжевостью их передних, длинных зубов. Итог – оба хомяка, вымазанные зубным порошком напоминают пельмени, которые пытаются отмыть окунанием в наполненную водой ванную. Далее – вмешательство мамы и изгнание великих натуралистов на кухню, допивать принесенный с собой коньяк. Покончив с напитком, отец и дядя Миша на спор запрыгивают на кухонный стол двумя ногами сразу, с места. У отца нога срывается и слетает вниз по ребру столешницы. Результат – пять швов на левой голени и v-образный шрам. У меня, кстати, есть такой же. След школьных игрищ. Отец говорил, мол, в детстве у них забавы были столь отвязанные, что всю оставшуюся жизнь адреналин требовался в повышенных дозах. Конечно, немецкая оккупация самое время и место для детского развития, да и потом, после освобождения, веселья хватало. Батька вспоминал, как они с пацанами поймали козла с соседней улицы, повадившегося переводить капусту на наших грядках. Ничтоже сумняшеся парни привязали к ляжке козла трофейную гранату – колотушку, а проволочку, идущую от колечка примотали к тычке забора. Разбойника бородатого шуганули, а сами в канаву. Потом собирали трофеи. Все же мясо, хоть и несло от козлины не передать как.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 34
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Эха – на! - Вадимир Трусов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит